Ад на земле: как возращение талибов обернулось катастрофой для женщин

Линси Аддарио – фотожурналистка, писательница и лауреат Пулитцеровской премии. На протяжении двадцати лет она наблюдала за тем, как жительницы Афганистана боролись за свои права и свободы и освещала их достижения в своих репортажах. И теперь, видя, как эти смелые женщины могут в одночасье лишиться всего, она не может молчать.

Талибан 20 лет назад

Когда жительница Афганистана Шукрия Баракзай столкнулась с жестокостью талибов, она впервые узнала, каково это, когда тебя бьют. «Вы знакомы с садизмом?» – спросит она потом у Линси. «Они пытаются избить тебя, причинить вред, унизить просто так, без причины. Они этим наслаждаются», – говорит Шукрия.

Когда в 1999 году она, почувствовав недомогание, решила отправиться в больницу, ей пришлось обрить голову своей 2-летней дочери и одеть ее в одежду для мальчиков – по правилам талибов, без мужчины-опекуна женщина не имеет права покидать дом. Сама она облачилась в бурку – ткань скрыла собой «грех» Шукрии – ее ногти были покрыты лаком, что строго запрещено по правилам все тех же талибов. С собой Шукрия также позвала соседку. По дороге к врачу их заметили боевики. Мужчины выскочили из машины и начали избивать Шукрию резиновым тросом.

Баракзай говорит, что тогда и случилось ее перерождение. Она решила стать активисткой. В 1996 году талибы захватили власть и афганские женщины вынуждены были бросить учебу. Когда Баракзай оправилась от побоев, она решила организовать подпольные школы для девочек.

Позже она поможет в разработке конституции Афганистана и станет членом парламента.

Образование и работа

«Моя первая поездка в Афганистан состоялась в мае 2000 года, мне было 26. Государство тогда только-только оправлялось от двух десятилетий военных конфликтов. В середине 1990-х годов талибы пообещали положить конец насилию. Но они не уточняли, что за мир придется заплатить социальной, политической и религиозной свободой.

Ко времени моего первого визита талибы реализовали свою интерпретацию шариата. Образование для женщин и девочек было запрещено почти при любых обстоятельствах (за исключением избранных женщин-врачей). Не разрешалось работать вне дома и даже покидать дом без опекуна-мужины. Женщины также были обязаны носить паранджу.

Все формы развлечений были запрещены для всех: музыка, ТВ, общение между представителями разных полов вне семьи. Большинство образованных афганцев сбежали в Пакистан и другие страны. Оставшимся пришлось изменить свою жизнь и подчиниться диктатуре», – рассказывает Линси.

Она не могла свободно передвигаться по Афганистану, а фотографирование кого-либо и вовсе запрещалось талибами. Но Линси не могла сидеть сложа руки и связалась с комиссаром Организации Объединенных Наций по делам беженцев. Журналистке предоставили водителей, переводчиков и сопровождающих.

Тайные свадьбы и явный террор

«С мая 2000 по март 2001 года я путешествовала с небольшой сумкой, в которой были спрятаны камера и пленки. Я посещала частные дома, женские больницы, подпольные женские школы. Я была на подпольных свадьбах – там играл саундтрек из «Титаника». Звук отражался от бетонных подвальных стен, а мужчины и сильно накрашенные женщины с ногтями, покрытыми лаком, танцевали, наслаждаясь чистой радостью и удовольствием», – вспоминает журналистка.

На улицах было пугающе тихо – ни машин, ни музыки, ни праздных разговоров. По пыльным улицам ходили вдовы, потерявшие своих мужей в затяжной войне. Им запрещалось работать, поэтому все, что им оставалось – это просить милостыню.

Те, кто осмелился выйти на улицу, говорили тихо – боялись спровоцировать талибов. Мужчин тогда могли избить за недостаточно длинную бороду, а женщин – за недостаточно длинную паранджу. А иногда насилие было и вовсе беспричинным. Блестящие коричневые кассетные ленты трепетали на деревьях, проводах и столбах. Это было предупреждением для каждого, кто вздумает слушать музыку в уединении. На кабульском стадионе Гази больше не проводились матчи – их заменили пятничные публичные казни.

Ворам тогда отрезали руки. За прелюбодеяние забивали камнями. Мужчинам, обвиняемым в гомосексуализме, шансов на жизнь не оставалось вообще – талибы использовали танки и бульдозеры, чтобы обрушивать на «преступников» стены.

Так продолжалось до сентября 2001 года.

Падение Талибана

После терактов 11 сентября 2001 года началось вторжение американских войск. Талибан пал. «Женщины быстро доказали свою неоценимую роль в деле восстановления и управления страной. Чувствовался прилив оптимизма, решимости и веры в развитие и будущее Афганистана. Но даже после исчезновения талибов сохранились многие консервативные ценности, имеющие глубокие корни в афганском обществе», – вспоминает Линси.

Началась новая эпоха. Теперь уже Линси делала репортажи о женщинах, которые посещали школы, оканчивали университеты, обучались на хирургов, баллотировались в парламент, служили в правительстве, работали полицейскими, учились водить, снимались в фильмах, работали журналистами, переводчиками и телеведущими.

Во время одной из своих поездок Линси познакомилась с Манижей Надери – соучредительницей организации Women for Afghan Women. На протяжении десяти лет эта организация помогала создавать сеть приютов, консультировала женщин и оказывала юридическую помощь жертвам жестокого обращения. Сейчас Надери живет в Нью-Йорке со своей семьей.

Недавно у Линси и Манижи состоялся разговор и журналистка спросила свою знакомую, считает ли она, что за последние 20 лет положение афганских женщин улучшилось. Таков был ответ Манижи:

«Безусловно. До вторжения США там не было ни инфраструктуры, ни правовой системы, ни системы образования, ничего. И за последние 20 лет было воссоздано все. Женщины получили все. Да и не только женщины».

Но что же происходит в Афганистане теперь?

Наши дни

За последнюю неделю талибы захватили почти все крупные города Афганистана, а президент бежал из страны. Боевики открыли двери тюрем и освободили тысячи заключенных. Женщинам пришлось бросить свои рабочие места. Девочки были вынуждены уйти из школ. Медицинские учреждения уничтожены, мирные жители убиты. Также некоторые утверждают, что талибы потребовали, чтобы женщины из завоеванных деревень выходили замуж за неженатых талибов.

Линси решила обсудить сложившуюся ситуацию с еще одной своей знакомой из Афганистана – Фавзией Куфи. Фавзия основала подпольные школы в родном Бадахшане и была членом парламента с 2005 по 2019 год. Ей пришлось одной воспитывать двух дочерей, так как ее муж умер от туберкулеза в 2003 году – им он заразился, находясь в заключении у талибов. Талибы дважды пытались убить Куфи, и она всегда носила с собой письмо, адресованное своим дочерям. На всякий случай.

Куфи скептически относится к обещаниям талибов. Она не верит, что женщинам Афганистана позволят работать и учиться. Фавзия обращает внимание на полное несоответствие между тем, что официальные представители Талибана говорили во время мирных переговоров в Катаре, и тем, что происходит на самом деле.

Боится ли она талибов?

«Честно говоря, я не боюсь быть убитой. Я боюсь, что страна снова погрузится в хаос», – отвечает Куфи. Ей постоянно поступают звонки от напуганных мужчин и женщин. Недавно ей позвонила беременная женщина. Она сказала, что должна родить ребенка путем кесарева сечения, но талибы приближаются и она боится, что не сможет добраться до больницы. Но Куфи ничем не может помочь ни этой женщине, ни кому-либо другому.

«Я знаю лишь, что Талибан не может отнять у афганских женщин то, кем они стали за последние 20 лет – их образование, стремление к работе и вкус свободы. Это другое поколение женщин», – говорит Линси.

Баракзай продолжает: «Эти женщины не похожи на меня 20 лет назад. И это уже не тот Афганистан. Талибан захватывает территорию, но не сердца и умы людей».

Источник: theatlantic